Сергей Овчаров автор
"Оно", "Левши" и "Небывальщины" перешел от русского сказа с отечественной
прибауткой к египетскому мифу. Переход стал триумфом. "Фараон" Сергея
Овчарова взял на Берлинском кинофестивале "Золотого медведя". Кроме
того, он оказался первым петербургским фильмом, целиком сделанным при
помощи компьютера.
- Все фильмы, которые Вы снимали до "Фараона", так или иначе были
выражением русской национальной идеи. Древний Египет - радикальное изменение
Ваших интересов или одна из возможных метаморфоз прежней темы?
-Я занимался фольклором всегда, в разных видах и формах. А фольклор
- это интернациональная вещь. Одни и те же сюжеты бродят у всех народов.
Делая фильм про древний Египет, я использовал что-то зощенковское; советский,
совковый, немножко коммунальный городской фольклор.
- Получился очень смешной фильм...
- Да? Наверное, не знаю... Мне не смешно было. Это мой, личный, фольклор
- советско-египетский. Такого Египта нет и никогда не будет.
-Был какой-то импульс, заставивший Вас уйти от только русского материала?
-Мне показалось, что сейчас национализм принял зверские формы у всех
народов. Наступил момент, когда надо немножко подумать об интернационализме
в самом высоком смысле слова. Когда развиваешь национальное искусство,
начинаешь влюблять один народ в другой. Я решил обратиться к международному
фольклору, чтобы показать - все люди с двумя руками и ногами. Даже когда
боком ходят - как в Египте. Поэтому мне захотелось сделать серию фильмов
"Мифы" - древнегреческих, древнерусских, всяких. Конечно, в юмористическом
преломлении, потому что иначе в них очень много скучного, даже в библейских.
Этого бы не произошло, если бы на моем пути не появился продюсер Аврутин
и банк "Таврический". Банк уникальный - люди дали деньги на совершенно
художественную затею. В наше время это нонсенс. Это не реклама; речь
- о возможности в принципе заниматься искусством в России. Ведь чем
оно от попсы отличается? Попса - это количество. Искусство - это когда
мало, но качественно.
- "Фараон" - первый фильм серии "Мифы"?
-Да, на нем мы многое проверяли. Возможности работы с компьютерной графикой,
например, в такой маленькой студии под названием "Бегемот". Мы ее долго
выбирали. Остальные студии больше занимаются техникой, чем искусством.
А тут я увидел, как с не самым мощным оборудованием люди могут сделать
очень много. Ребята из "Бегемота" немало своего принесли в фильм. Это
мои соратники. Так же, как балетмейстер Станислав Варкки - потрясающий
профессионал, я очень люблю его. Его имя еще прозвучит. Даже на маленькой
работе было видно, насколько это талантливый человек.
- Изначально эта работа не собиралась быть
маленькой?
-Планировалось полчаса, но Берлинский фестиваль попросил 10 минут на
конкурс короткометражных фильмов. Мы решили пойти на это.
-На фоне представленных там работ компьютерная часть Вашего фильма
выглядела убедительно?
-Я там ничего не смотрел. Я приехал туда с воспалением легких и все
время пролежал в номере. Приемочная комиссия вообще фильма не видела.
Они поверили на честное слово Гансу Шлегелю, представителю фестиваля
по восточной Европе. Он всех уговорил, увидев только несколько кадров
фильма. Для немцев это удивительная вещь. Фильм не успевал к сроку,
его, тем не менее, оставили в конкурсе. Он мог туда не попасть.
-Несмотря на все это, победа была громкой?
-Я слышал, что да. Я не был на просмотре.
-Получая награду, Вы соотносили как-то славу России и личный успех?
-Просто было приятно. Хотя отношения с Германией у нас сейчас не самые
простые, к деятелям искусства там очень хорошо относятся. И к своим,
и к чужим. У них даже дилетанты все на учете - им платят стипендии,
уважительно называют художниками, творцами. Любое творческое проявление
почитаемо само по себе. Когда у нас такое будет - все будет замечательно.
Им интересен российский менталитет.
-А чем вызван Ваш интерес к компьютерам? Простым человеческим любопытством
или исторической необходимостью менять инструментарий?
-У меня были проекты, которые требовали каких-то чудес. На "Ленфильме"
очень низкая база комбинированных съемок. Ее возможностям есть пределы,
а моим фантазиям - нет. Компьютер дает возможность реализовать все,
что угодно. Для "Фараона" самое страшное и противное - это трехмерное
пространство. Мне нужно было плоское изображение. Принцип египетского
существования - двухмерность. Надо было лишить тела актеров объема.
Иначе все это превратилось бы в театр
- Считается, что Вы потратили много усилий на то, что можно было
и не делать ввиду компьютера? Например, что Николай Фоменко и другие
актеры с ног до головы играли в гриме?
-Это ложное представление. Когда на общем плане стоит много людей, их
глаза пропадают. Я специально придумал такой ход - нарисовали большие
глаза и покрасили их белым. На общем плане они смотрелись как настоящие
большие глаза. Для того, чтобы такое особое очарование возникло, все
остальное надо было прокрашивать каким-то цветом. Это было принципиально.
Сначала мы долго проводили технические пробы. Колористическое решение
фильма - мое. Я являюсь одним из художников на картине.
-Считаете ли Вы, что, приобретя в технологичности, фильм потерял
в художественности?
-Нет. Компьтерная графика была служанкой содержания. Это только форма.
-Когда пробы Вашей с "Бегемотом" работы увидел Никита Михалков, они
ему так понравились, что он предпринял какие-то шаги?
-Ему очень понравилось. Он и его продюсер захотели продолжать серию.
Проблема в деньгах.
-Говорят, что Вы - человек, склонный к эксперименту. На этих фильмах
он будет усугубляться?
-Да, да, обязательно. Творчеством стоит заниматься только если это не
поток или конвейер, а обслуживание штучных вещей. Каждая история будет
решаться в новом художественном ключе. Каком? Коммерческая и художественная
тайна.
-Получается, что в Петербурге Вы первый режиссер, который всерьез
занялся компьютеризацией?
-Да нет, отдельные кадры создавались с помощью компьютера. Правда, тут
целый фильм... Если бы это было не так дорого, многие бы этим занимались.
У нас в стране это гораздо дешевле делать, чем где бы то ни было.
- Компьютерщики говорят, что практикуются смешные цены - по сравнению
с реальной стоимостью работ.
-Тут вопрос - называть высокие цены и ничего не иметь или за небольшие
деньги получить приз и стать "Бегемотом" с "Золотым медведем". Есть
разница.
Олег Кондратьев,
руководитель студии "Бегемот".
"То, чем мы занимаемся,
- это выразительное средство сродни краскам, кистям. В принципе - инструмент,
которым мало уметь просто владеть. Как сказал один из критиков, главное
- знать, куда летит стрела. Любая вещь сама по себе нереальна. Для большинства
ныне действующих режиссеров компьютер все еще существует в категории
мультстанка. Компьютерная графика - нелюбимое дитя в отечественном кинематографе.
В Питере этому нигде не учат. В институте киноинженеров в 1995 году
хотели сделать курс режиссуры с такой специализацией. Оказалось, что
там надо было учить всему - ни в одну программу влезть невозможно: режиссуре,
анимации, актерскому и операторскому мастерству, рисунку. Мы опытным
путем до всего доходим. У Овчарова многому научились. Персонажи, в которых
превратились его актеры в "Фараоне", - в стороне от реального кинематографа.
Это еще не мультипликация, но уже не кино. На такой границе мы и работаем,
не увлекаясь особо техницизмами, - чтобы оставалась во всем этом рукотворность".
(с) 1999г. Елена
Долгих
